Haqqinda.az

Мой друг уехал в Магадан.
Снимите шляпу, снимите шляпу!
Уехал сам, уехал сам,
Не по этапу, не по этапу.

Не то чтоб другу не везло,
Не чтоб кому-нибудь назло,
Не для молвы, что, мол, чудак,
А просто так, а просто так.

Быть может кто-то скажет: — Зря!
Как так — решиться всего лишиться?
Ведь там сплошные лагеря,
А в них убийцы, а в них убийцы!

Ответит он: — Не верь молве.
Их там не больше, чем в Москве.-
Потом уложит чемодан -
И в Магадан, и в Магадан.

Не то чтоб мне не по годам,-
Я б прыгнул ночью из электрички,-
Но я не еду в Магадан,
Забыв привычки, закрыв кавычки.

Я буду петь под струнный звон
Про то, что будет видеть Ardı »

В тюрьме Таганской нас стало мало -
Вести по-бабски нам не пристало.

Дежурный по предбаннику
Все бьет — хоть землю с мелом ешь,-
И я сказал охраннику:
«Ну что ж ты, сука, делаешь?!»

В тюрьме Таганской легавых нету,-
Но есть такие — не взвидишь свету!

И я вчера напарнику,
Который всем нам вслух читал,
Как будто бы охраннику,
Сказал, что он легавым стал.

В тюрьме Таганской бывает хуже,-
Там каждый — волком, никто не дружит.

Вчера я подстаканником
По темечку по белому
Употребил охранника:
Ну что он, сука, делает?! Ardı »

Я вырос в ленинградскую блокаду,
Но я тогда не пил и не гулял.
Я видел, как горят огнем Бадаевские склады,
В очередях за хлебушком стоял.

Граждане смелые!
А что ж тогда вы делали,
Когда наш город счет не вел смертям?-
Ели хлеб с икоркою,
А я считал махоркою
Окурок с-под платформы черт-те с чем напополам.

От стужи даже птицы не летали,
И вору было нечего украсть,
Родителей моих в ту зиму ангелы прибрали,
А я боялся — только б не упасть.

Было здесь до фига
Голодных и дистрофиков —
Все голодали, даже прокурор.
А вы в эвакуации
Читали информации
И слушали по радио «От Совинформбюро».

Блокада затянулась, даже слишком,
Но наш народ врагов своих разбил,-
И можно жить, как у Христа за пазухой, Ardı »

Сказал себе я: брось писать,-
Но руки сами просятся.
Ох, мама моя родная, друзья любимые!
Лежу в палате — косятся,
Не сплю: боюсь — набросятся,-
Ведь рядом — психи тихие, неизлечимые.

Бывают психи разные -
Не буйные, но грязные,-
Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.
И вот что удивительно:
Все ходят без смирительных
И то, что мне приносится, все психи эти жрут.

Куда там Достоевскому
С «Записками» известными,-
Увидел бы, покойничек, как бьют об двери лбы!
И рассказать бы Гоголю
Про нашу жизнь убогую,-
Ей-богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы.

Вот это мука,- плюй на них! -
Они же ведь, суки, буйные:
Все норовят меня лизнуть,- ей-богу, нету сил!
Вчера в палате номер семь
Один свихнулся насовсем -
Кричал: «Даешь Америку!» Ardı »

Здравствуйте,
Наши добрые зрители,
Наши строгие критики!
Вы увидите фильм
Про последнего самого жулика.

Жулики -
Это люди нечестные,-
Они делают пакости,
И за это их держат в домах,
Называемых тюрьмами.

Тюрьмы -
Это крепкие здания,
Окна, двери — с решетками,-
Лучше только смотреть,
Лучше только смотреть на них.

Этот фильм -
Не напутствие юношам,
А тем более девушкам,-
Это,
Это просто игра,
Вот такая игра.

Жулики
Иногда нам встречаются,-
Правда, реже значительно,
Реже, чем при царе
Или, скажем, в Америке.

Этот фильм
Не считайте решением:
Все в нем — шутка и вымысел,-
Это,
Это просто игра,
Вот такая игра. Ardı »

В Азии, в Европе ли
Родился озноб -
Только даже в опере
Кашляют взахлеб.

Не поймешь, откуда дрожь — страх ли это, грипп ли:
Духовые дуют врозь, струнные — урчат,
Дирижера кашель бьет, тенора охрипли,
Баритоны запили, басы молчат.

Раньше было в опере
Складно, по уму,-
И хоть хору хлопали -
А теперь кому?!

Не берет верхних нот и сопрано-меццо,
У колоратурного не бельканто — бред,-
Цены резко снизились — до рубля за место,-
Словом, все понизилось и сошло на нет.

Сквозняками в опере
Дует, валит с ног,
Как во чистом во поле
Ветер-ветерок.

Партии проиграны, песенки отпеты,
Партитура съежилась, софит погас.
Развалились арии, разошлись дуэты,
Баритон — без бархата, без металла — бас.

Что ни делай — все старо,-
Гулок зал и пуст.
Тенорово серебро
Вытекло из Ardı »

В суету городов и в потоки машин
Возвращаемся мы — просто некуда деться.
И спускаемся вниз с покоренных вершин,
Оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце.
Пр:
Так оставьте ненужные споры -
Я себе уже все доказал:
Лучше гор могут быть только горы,
На которых еще не бывал.
На которых еще не бывал.
Кто захочет в беде оставаться один,
Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?
Но спускаемся мы с покоренных вершин…
Что же делать, и боги спускались на землю.
Пр:
Сколько слов и надежд, сколько песен и тем
Горы будят у нас и зовут нас остаться.
Но спускаемся мы — кто на год, кто совсем, -
Потому что всегда мы должны, мы должны возвращаться.
Пр:
Так оставьте ненужные споры Ardı »

Или о поэтах и кликушах
Кто кончил жизнь трагически, тот — истинный поет,
А если в точный срок, так — в полной мере:
На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же — в петлю слазил в «Англетере».
А 33 Христу — он был поет, он говорил:
«Да не убий!» Убьешь — везде найду, мол.
Но — гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
И гвозди в лоб, чтоб ни о чем не думал
[ Чтоб не писал и чтобы меньше думал.]
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, -
Вот и сейчас — как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.
Задержимся на Ardı »