Haqqinda.az

Мы говорим не «штормы», а «шторма» -
Слова выходят коротки и смачны:
«Ветра» — не «ветры» — сводят нас с ума,
Из палуб выкорчевывая мачты.

Мы на приметы наложили вето -
Мы чтим чутье компасов и носов.
Упругие тугие мышцы ветра
Натягивают кожу парусов.

На чаше звездных — подлинных — Весов
Седой Нептун судьбу решает нашу,
И стая псов, голодных Гончих псов,
Надсадно воя, гонит нас на Чашу.

Мы — призрак легендарного корвета,
Качаемся в созвездии Весов.
И словно заострились струи ветра -
И вспарывают кожу парусов.

По курсу — тень другого корабля,
Он шел — и в штормы хода не снижая.
Глядите — вон болтается петля
На рее, по повешенным скучая!

С ним Провиденье поступило круто:
Лишь вечный штиль — и Ardı »

Вот пришла лиха беда -
Уж ворота отворяют,-
Значит, пробил час, когда
Бабьи слезы высыхают.

Значит, больше места нет
Ни утехам, ни нарядам.
Коль семь бед — один ответ,-
Так пускай до лучших лет
Наши беды будут рядом.

Не сдержать меня уговорами.
Верю свято я — не в него ли?
Пусть над ним кружат черны вороны,
Но он дорог мне и в неволе.

Понаехали сваты,
Словно на смех, для потехи,-
Ах, шуты они, шуты:
Не бывать тому вовеки.

Где им знать: поют кругом,
Да прослышала сама я,
Как в году невесть каком
Стали вдруг одним цветком
Два цветка — Иван да Марья.

Путь-дороженька — та ли, эта ли,-
Во кромешной тьме, с мукой-болью,
В пекло ль самое, на край света ли,-
Приведи к нему, хоть в Ardı »

Я дышал синевой,
Белый пар выдыхал,-
Он летел, становясь облаками.
Снег скрипел подо мной —
Поскрипев, затихал,-
А сугробы прилечь завлекали.

И звенела тоска, что в безрадостной песне поется:
Как ямщик замерзал в той глухой незнакомой степи,-
Усыпив, ямщика заморозило желтое солнце,
И никто не сказал: шевелись, подымайся, не спи!

Все стоит на Руси
До макушек в снегу.
Полз, катился, чтоб не провалиться,-
Сохрани и спаси,
Дай веселья в пургу,
Дай не лечь, не уснуть, не забыться!

Тот ямщик-чудодей бросил кнут и — куда ему деться!-
Помянул он Христа, ошалев от заснеженных верст…
Он, хлеща лошадей, мог бы этим немного согреться,-
Ну, а он в доброте их жалел и не бил — и замерз.

Отраженье свое
Увидал в полынье —
И взяла меня Ardı »

Один чудак из партии геологов
Сказал мне, вылив грязь из сапога:
«Послал же бог на головы нам олухов!
Откуда нефть — когда кругом тайга?

И деньги вам отпущены — на тыщи те
Построить детский сад на берегу:
Вы ничего в Тюмени не отыщите —
В болото вы вгоняете деньгу!»

И шлю депеши в центр из Тюмени я:
Дела идут, все боле-менее!..
Мне отвечают, что у них сложилось мнение,
Что меньше «более» у нас, а больше «менее».

А мой рюкзак
Пустой на треть.
«А с нефтью как?»
«Да будет нефть!»

Давно прошли открытий эпидемии,
И с лихорадкой поисков — борьба,-
И дали заключенье в Академии:
В Тюмени с нефтью — полная труба!

Нет бога нефти здесь — перекочую я:
Раз бога нет — Ardı »

Неужели мы заперты в замкнутый круг?
Неужели спасет только чудо?
У меня в этот день все валилось из рук
И не к счастию билась посуда.

Ну пожалуйста, не уезжай
Насовсем,- постарайся вернуться!
Осторожно: не резко бокалы сближай,-
Разобьются!

Рассвело! Стало ясно: уйдешь по росе,-
Вижу я, что не можешь иначе,
Что всегда лишь в конце длинных рельс и шоссе
Гнезда вьют эти птицы удачи.

Ну пожалуйста, не уезжай
Насовсем,- постарайся вернуться!
Осторожно: не резко бокалы сближай,-
Разобьются!

Не сожгу кораблей, не гореть и мостам,-
Мне бы только набраться терпенья!
Но… хотелось бы мне, чтобы здесь, а не там
Обитало твое вдохновенье.

Ты, пожалуйста, не уезжай
Насовсем,- постарайся вернуться!
Осторожно: не резко бокалы сближай,-
Разобьются! Ardı »

В одной державе с населеньем… -
Но это, впрочем, все равно,-
Других держав с опереженьем,
Всё пользовалось уваженьем -
Что может только пить вино.

Царь в той державе был без лоску -
Небрит, небрежен, как и мы;
Стрельнет, коль надо, папироску,-
Ну, словом, свой, ну, словом, в доску,-
И этим бередил умы.

Он был племянником при дяде,
Пред тем как злобный дар не пить
Порвал гнилую жизни нить -
В могилу дядю свел. Но пить
Наш царь не смел при дяде-гаде.

Когда иные чужеземцы,
Инако мыслящие нам
(Кто — исповедуя ислам,
А кто — по глупости, как немцы),
К нам приезжали по делам -
С грехом, конечно, пополам
Домой обратно уезжали,-
Их поражал не шум, не гам
И не броженье по столам,
А то, что Ardı »

Отчего не бросилась, Марьюшка, в реку ты,
Что же не замолкла-то навсегда ты,
Как забрали милого в рекруты, в рекруты,
Как ушел твой суженый во солдаты?!

Я слезами горькими горницу вымою
И на годы долгие дверь закрою,
Наклонюсь над озером ивою, ивою -
Высмотрю, как в зеркале,- что с тобою.

Травушка-муравушка — сочная, мятная -
Без тебя ломается, ветры дуют…
Долюшка солдатская — ратная, ратная:
Что, как пули грудь твою не минуют?!

Тропочку глубокую протопчу по полю
И венок свой свадебный впрок совью,
Длинну косу девичью — до полу, до полу -
Сберегу для милого — с проседью.

Вот возьмут кольцо мое с белого блюдица,
Хоровод завертится грустно в нем,-
Пусть мое гадание сбудется, сбудется:
Пусть вернется суженый вешним днем!

Пой Ardı »

Я весь в свету, доступен всем глазам,-
Я приступил к привычной процедуре:
Я к микрофону встал как к образам…
Нет-нет, сегодня — точно к амбразуре.

И микрофону я не по нутру —
Да, голос мой любому опостылит,-
Уверен, если где-то я совру —
Он ложь мою безжалостно усилит.

Бьют лучи от рампы мне под ребра,
Светят фонари в лицо недобро,
И слепят с боков прожектора,
И — жара!.. Жара!.. Жара!

Он, бестия, потоньше острия —
Слух безотказен, слышит фальшь до йоты.
Ему плевать, что не в ударе я,-
Но пусть я верно выпеваю ноты!

Сегодня я особенно хриплю,
Но изменить тональность не рискую,-
Ведь если я душою покривлю —
Он ни за что не выправит кривую.

Бьют лучи от рампы мне Ardı »