Haqqinda.az

Под собою ног не чyю -
И качается земля…
Тpетий месяц я бичyю,
Так как списан подчистyю
С китобоя-коpабля.

Hy а так как я бичyю,
Беспаpтийный, не евpей,-
Я на лестницах ночyю,
Где тепло от батаpей.

Это жизнь! Живи и грейся -
Хрен вам, пуля и петля!
Пью, бывает, хоть залейся:
Кореша приходят с рейса -
И гуляют «от рубля»!

Рупь — не деньги, рупь — бумажка,
Экономить — тяжкий грех.
Ах, душа моя тельняшка -
В сорок полос, семь прорех!

Но послал господь удачу -
Заработал свечку он! -
Увидав, как горько плачу,
Он сказал: «Валяй на Вачу!
Торопись, пока сезон!»

Что такое эта Вача -
Разузнал я у бича,-
Он на Вачу ехал плача -
Возвращался хохоча.

Вача — это речка с мелью
Во глубине сибирских руд,
Вача Ardı »

Возвращаюся с работы,
Рашпиль ставлю у стены,-
Вдруг в окно порхает кто-то
Из постели от жены!

Я, конечно, вопрошаю:
«Кто такой?»
А она мне отвечает:
«Дух святой!»

Ох, я встречу того Духа -
Ох, отмечу его в ухо!
Дух он тоже Духу рознь:
Коль святой — так Машку брось!

Хоть ты — кровь голубая,
Хоть ты — белая кость,-
Вот родится Он, и знаю -
Не пожалует Христос!

Машка — вредная натура -
Так и лезет на скандал,-
Разобиделася, дура:
Вроде, значит, помешал!

Я сперва-сначала с лаской:
То да се…
А она — к стене с опаской:
«Нет, и все!»

Я тогда цежу сквозь зубы,
Но уже, конечно, грубо:
«Хоть он возрастом и древний,
Хоть годов ему тыщ шесть,-
У него в любой деревне
Две-три бабы точно есть!»

Я — к Ardı »

А мы живем в мертвящей пустоте,-
Попробуй надави — так брызнет гноем,-
И страх мертвящий заглушаем воем -
И те, что первые, и люди, что в хвосте.

И обязательные жертвоприношенья,
Отцами нашими воспетые не раз,
Печать поставили на наше поколенье -
Лишили разума и памяти и глаз. Ardı »

Вы мне не поверите и просто не поймете -
В космосе страшней, чем даже в Дантовском аду!
По пространству-времени мы прем на звездолете,
Как с горы на собственном заду,

От Земли до Беты — восемь ден,
Ну, а до планеты Эпсилон,
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска — ох, влипли как!
Наизусть читаем Киплинга,
А кругом космическая тьма.

На Земле читали в фантастических романах
Про возможность встречи с иноземным существом.
Мы на Земле забыли десять заповедей рваных,
Нам все встречи с ближним нипочем!

От Земли до Беты — восемь ден,
Ну, а до планеты Эпсилон,
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска — ох, влипли как!
Наизусть читаем Киплинга,
А кругом Ardı »

Гром прогремел — золяция идет,
Губернский розыск рассылает телеграммы,
Что вся Одесса переполнута з ворами,
И что настал критический момент -
И заедает темный элемент.

Не тот расклад — начальники грустят,
Во всех притонам пьют не вины, а отравы,
Во всем у городе — убийства и облавы,-
Они приказ дают — идти ва-банк
И применить запасный вариант!

Вот мент идет — идет в обход,
Губернский розыск рассылает телеграммы,
Что вся Одесса переполнута з ворами
И что настал критический момент -
И заедает темный элемент.

А им в ответ дают такой совет:
Имейте каплю уваженья к этой драме,
Четыре сбоку — ваших нет в Одессе-маме!
Пусть мент идет, идет себе в обход,-
Расклад не тот — и номер не пройдет! Ardı »

Шут был вор: он воровал минуты -
Грустные минуты, тут и там,-
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.

В светлом цирке между номерами
Незаметно, тихо, налегке
Появлялся клоун между нами
Иногда в дурацком колпаке.

Зритель наш шутами избалован -
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: «Да разве это клоун!
Если клоун — должен быть смешной!»

Вот и мы… Пока мы вслух ворчали:
«Вышел на арену, так смеши!»-
Он у нас тем временем печали
Вынимал тихонько из души.

Мы опять в сомненье — век двадцатый:
Цирк у нас, конечно, мировой,-
Клоун, правда, слишком мрачноватый -
Невеселый клоун, не живой.

Ну а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, Ardı »

В Москву я вылетаю из Одессы
На лучшем из воздушных кораблей.
Спешу не на пожар я и не на премьеру пьесы -
На всеми долгожданный юбилей.

Мне надо — где сегодня юбиляр
И первый друг «Последнего парада».
В Париже — Жан Габен и Жан Виллар,
Там Ив Монтан, но мне туда не надо.

Я долго за билетами скандалил,
Аэрофлот поставив «на попа».
«Да кто он?» — говорят, я им шепнул — и сразу дали:
«Он постановщик «Бани» и «Клопа».

Мне надо — где «Женитьба Фигаро»,
В которой много режиссерских штучек.
Я мог бы в «Моссовет» пройти двором,
Но мне не надо, мне туда, где Плучек.

Сегодня — сдача пьесы на Таганке,
Но, видно, он волшебник или маг,-
Сегодня две Ardı »

Будут и стихи, и математика,
Почести, долги, неравный бой.
Нынче ж оловянные солдатики
Здесь, на старой карте, стали в строй.

Лучше бы уж он держал в казарме их!
Но, ведь на войне, как на войне,-
Падают бойцы в обеих армиях,
Поровну на каждой стороне.

И какая, к дьяволу, стратегия,
И какая тактика, к чертям!
Вот сдалась нейтральная Норвегия.
Толпам оловянных египтян.

Левою рукою Скандинавия,
Лишена престижа своего,
Но рука решительная правая
Вмиг восстановила статус-кво!

Может быть — пробелы в воспитании
Иль в образованьи слабина.
Но не может выиграть кампании
Та или другая сторона.

Сколько б ни предпринимали армии
Контратак, прорывов и бросков,
Все равно, на каждом полушарии
Поровну игрушечных бойцов.

Где вы, легкомысленные гении,
Или вам явиться недосуг?
Где вы, проигравшие сражения
Просто, не испытывая мук?

Или вы, несущие Ardı »