Haqqinda.az

Ах январь мой последнего года,
Вот и я на полях твоих, Русь.

Никого, только ночь да свобода,
Да до боли знакомая грусть.

Как люблю я мотив этот старый.
Вон и люди идут, значит жизнь.
Красный бант на цыганской гитаре,
Черный гриф как ружье дулом вниз.

Посмотрите как воздух искриться…
Почему вы не рады зиме?
Почему у вас хмурые лица?
Как в моей во вчерашней тюрьме.

Тишина, никакого ответа.
Чья то тень лишь шарахнулась прочь.
Да в заснеженной дали рассвета
Хохоатала январская ночь.

Так венчай меня с ней непогода,
Я и сам посмеяться не прочь.
Ах январь мой последнего года,
Ах жена моя темная ночь…
Ах январь мой последнего года,
Ах жена моя темная ночь. Ardı »

Помню я: отец с ножом и пьяный,
Мать в слезах, а я еще пацан —
Мы бежим, а мостик деревянный
Через речку — тоже будто пьян.
И на том мосту я маме клялся:
Пить не буду, вырасту большой.
Мостик деревянный закачался,
Я упал, мать бросилась за мной…

Не найду сегодня себе места я.
Мать моя, как веточка зимой,
Все тянулась к небу,
Все тянулась к небу…
Царство ей Небесное
И покой ей под сырой землей.
Царство ей Небесное
И покой ей под сырой землей.

Шли года, я пил, курил и дрался,
Как не клялся слов своих сдержать.
Много раз я в жизни оступался
И за мной бросалась только мать.
Было горя — больше или меньше,
Годы — как слова те — не Ardı »

Вот снова вечер зимний, деревь клонит в сон.
И в этот вечер зимния, я вновь пишу письмо,
Что здесь тайга глухая, на крышах белый мех,
Что ты моя родная на свете лучше всех.

Пройдут года и я вернусь, весной подснежник зацветет.
И я в колени твои ткнусь, и прошепчу ну вот и все.

Ах жизнь моя лихая, бедовая моя.
Простишь ли ты родная, за эту жизнь меня.
Как трудно без улыбки, и ласки твоей жить,
Как много за ошибки приходится платить.

Пройдут года и я вернусь, весной подснежник зацветет.
И я в колени твои ткнусь, и прошепчу ну вот и все. Ardı »

Не говори, что злые
В моих глазах огни.
Я рад, как в дни былые,
Петь песни о любви.
Но нету, хоть ты тресни,
Былого в новых днях.
Любовь осталась в песне,
А годы — в лагерях.

Боль разлуки, радость встречи — все не ново.
Но и я уже не тот.
За здоровье, за мое, налейте снова.
Бог простит. Народ поймет.

Плеснут мне водки в пиво
И скажут: Не скули,
Не так уж все паршиво
И сумрачно вдали.
Но нету, хоть ты тресни,
Той веры уж в словах.
Слова остались в песне,
А вера — в лагерях.

Боль разлуки, радость встречи — все не ново.
Но на мне не ставьте крест.
За здоровье, за мое, налейте снова.
Бог простит. Свинья не съест.

Боль разлуки, радость встречи Ardı »

А на бокале муха, а в кабаке шалман
Откинулся братуха по кличке Барабан
А ну-ка взглядом брызни как в прошлую среду
Да я по этой жизни в натуре бля буду

Не по плечу тужурку ты выбрал для себя
И вряд ли нынче мурку сыграют для тебя
Скорее выкидуха у горла пропоет
Блатуй, блатуй братуха за все прийдет расчет

Ты будешь мне до гроба в печенках брат лихой
Повязаны мы оба веревочкой одной
И может чьим то взором крест ляжет и на мне
И тоже под забором найдут с ножом в спине

А на бокале муха, а в кабаке шалман
Откинулся братуха по кличке барабан
Лежит он неподступный с улыбочкой гнилой
Ах мир ты мой преступный, ах Ardı »

Хотела мать, чтоб сын ей бы художник,
Я им не стал, я видел все не так.
И с ранних лет, забросив свой треножник,
Я убегал с гитарою в кабак.


Там я играл, бренчал пока не треснет,
И от судьбы не замечал побег.
И молодость моя блатною песней,
Утихла за заборами навек.

Цветет сирень у нашего крылечка,
И знаешь, мам, сирень эту не рву.
Живу как есть, а жизнь течет как речка,
И я по ней корабликом плыву.

Прошли года. Что было — то забыто.
И я теперь, порой хлебнув вина,
Пою про то, какою ниткой сшита
Вся эта жизнь, и что ей за цена.

И пусть в пыли заброшен мой треножник,
А в бутыльке засох кедровый лак,
Хотела мать, Ardı »

Я имел успех у многих женщин
И вот раз рискуя головой
Закрутил ни больше и не меньше
С самой настоящею судьей

Я дарил ей брошки, сувениры
Розами буквально засыпал
Даже обворовыавать квартиры
Я в ее районе перестал

Но терзают сомнения
Ведь ее же заранее
Нелюбить — преступление
А любить — наказание

И меня сгубили грудь и ноги
В полумрачной розовой красе
Я то думал наши судьи — боги
А они такие же как все

Как мне быть — я ж вор, но я не пикну
Говорю: «Касатка, дай ответ»
Ежель я любовь твою умыкну
Ты на всю мне вкатишь али нет

Но играться с милицией
Да вы что, разве смею я
Не могу поступиться я
Воровскою идеею Ardı »